Ради любви
Однажды богатый юноша и бедная девушка (а может, наоборот, без разницы) полюбили друг друга и признались друг другу в любви.
— Я люблю тебя, — сказал он.
— Я люблю тебя, — сказала она.
— Но мы никогда не сможем пожениться, — сказал он.
— Я знаю, — сказала она. — Но я так тебя люблю, что это не имеет значения. Будем мы мужем и женой или нет — на самом деле это неважно. Возьми меня, потому что ты мой единственный и я хочу отдать тебе все, что у меня есть.
— Нет, я так не могу, — ответил юноша. — Сначала мы должны получить благословение родителей и пожениться в церкви. Только тогда мы сможем быть вместе.
— Но ведь этого никогда не будет! — воскликнула девушка. — Родители никогда не согласятся! А я лучше умру, чем буду жить без тебя!
— Ну что ж, тогда нам остается только умереть, — согласился юноша. И они пришли к обрыву и посмотрели вниз.
— Я боюсь, — сказала девушка. — Обними меня в последний раз, поцелуй на прощание и брось с обрыва, потому что сама я не смогу.
И юноша обнял девушку, поцеловал ее и бросил вниз. Там она и разбилась. А он посмотрел на нее сверху, посмотрел, и голова сразу закружилась, и нехорошо стало, да и вообще умирать почему-то расхотелось. Развернулся, пошел домой, женился и лет через шестьдесят помер от старости.
И тогда призвал их Бог на праведный суд.
— Ну, кто первый? — спросил Бог.
— Дамы вперед, — галантно ответил бывший юноша.
И Бог стал судить девушку.
— Ты хотела ввергнуться в грех прелюбодеяния и ввергнуть его?
— Да, но я хотела сделать это из любви.
— Ты хотела пренебречь законами церкви?
— Да, но ради любви.
— Ты хотела ослушаться родителей и проявить к ним неуважение?
— Да, но это из люб…
— Ты хотела совершить тягчайший грех самоубийства, чтобы и он из-за тебя совершил то же самое?
— Да, но мы…
— Ты вынудила его убить себя, так как не могла сделать это сама, и сделала его виновным в убийстве?
— Да, но…
— В Ад!!! — загремел голос Бога.
Девушку утащили. Настал черед юноши.
— Итак, ты не хотел ослушаться родителей и пренебречь освящением церкви?
— Я не хотел, ибо Бог, отец и мать превыше всего, — сказал юноша.
— Ты отказался совершить с ней грех прелюбодеяния и тем спас ее от того же греха?
— Да, я сделал это.
— Но ты убил ее.
— Она сама хотела умереть и просила меня об этом. Грех лежит на ней. К тому же я уже раскаялся в совершенном.
— Ты сам хотел умереть?
— Но я вовремя одумался и не совершил самоубийства, потому что это величайший грех.
— Тогда добро пожаловать в рай, сын мой! — сказал Бог.
Комментариев: 0
— Я люблю тебя, — сказал он.
— Я люблю тебя, — сказала она.
— Но мы никогда не сможем пожениться, — сказал он.
— Я знаю, — сказала она. — Но я так тебя люблю, что это не имеет значения. Будем мы мужем и женой или нет — на самом деле это неважно. Возьми меня, потому что ты мой единственный и я хочу отдать тебе все, что у меня есть.
— Нет, я так не могу, — ответил юноша. — Сначала мы должны получить благословение родителей и пожениться в церкви. Только тогда мы сможем быть вместе. — Но ведь этого никогда не будет! — воскликнула девушка. — Родители никогда не согласятся! А я лучше умру, чем буду жить без тебя!
— Ну что ж, тогда нам остается только умереть, — согласился юноша. И они пришли к обрыву и посмотрели вниз.
— Я боюсь, — сказала девушка. — Обними меня в последний раз, поцелуй на прощание и брось с обрыва, потому что сама я не смогу.
И юноша обнял девушку, поцеловал ее и бросил вниз. Там она и разбилась. А он посмотрел на нее сверху, посмотрел, и голова сразу закружилась, и нехорошо стало, да и вообще умирать почему-то расхотелось. Развернулся, пошел домой, женился и лет через шестьдесят помер от старости.
И тогда призвал их Бог на праведный суд.
— Ну, кто первый? — спросил Бог.
— Дамы вперед, — галантно ответил бывший юноша.
И Бог стал судить девушку.
— Ты хотела ввергнуться в грех прелюбодеяния и ввергнуть его?
— Да, но я хотела сделать это из любви.
— Ты хотела пренебречь законами церкви?
— Да, но ради любви.
— Ты хотела ослушаться родителей и проявить к ним неуважение?
— Да, но это из люб…
— Ты хотела совершить тягчайший грех самоубийства, чтобы и он из-за тебя совершил то же самое?
— Да, но мы…
— Ты вынудила его убить себя, так как не могла сделать это сама, и сделала его виновным в убийстве?
— Да, но…
— В Ад!!! — загремел голос Бога.
Девушку утащили. Настал черед юноши.
— Итак, ты не хотел ослушаться родителей и пренебречь освящением церкви?
— Я не хотел, ибо Бог, отец и мать превыше всего, — сказал юноша.
— Ты отказался совершить с ней грех прелюбодеяния и тем спас ее от того же греха?
— Да, я сделал это.
— Но ты убил ее.
— Она сама хотела умереть и просила меня об этом. Грех лежит на ней. К тому же я уже раскаялся в совершенном.
— Ты сам хотел умереть?
— Но я вовремя одумался и не совершил самоубийства, потому что это величайший грех.
— Тогда добро пожаловать в рай, сын мой! — сказал Бог.
вместе они никак не могли. Никогда. Оконное Стекло было никакое. Его даже никто не замечал. Смотрели, казалось бы, на него, а говорили что-нибудь вроде: «какая сегодня хорошая погода». Или: «Посмотри, какой на улице смешной щенок». А про Оконное Стекло никто никогда не говорил ничего хорошего, разве ругали иногда: «Стекло, говорили, опять грязное». Было отчего разозлиться и обидеться. К тому же, Оконное Стекло считалось далеким родственником лампочки, и судьба Лампочки всегда казалась ему более светлой. 
Мама обняла его и сказала: «Этого ты не поймёшь никогда». 
Местные короли и королевы исправно собирали дань, чтобы его задабривать. Но каждый месяц он принимался бузить, постепенно захватывая новые территории. 
Он пил день, два, неделю, месяц. И деградировал. В хмельном угаре разбил очки, подаренные принцессой. Его лысый череп оброс чешуей. Распрямились подпиленные ушерога. Два горба отлепились от спины, образуя потрепанные, но крылья. После еды (а надо сказать, что он принялся за всякую мелочь, вроде мышей и кошек) снова изрыгал огонь, сначала, правда, небольшими облачками. 
из того, что ОН просто растет в обществе. ОНА жестоко ошиблась. Видя ее молчание, ОН посчитал, что так нужно с ней обращаться всегда. ОН начал понимать, что теперь или никогда ОН сможет перешагнуть через нее и там, впереди, его будет ждать жизнь, как ему казалось интересней, там будет жизнь без нее. Там будут друзья, положение в обществе и возможно деньги. С нее же просто будет ОНА. ОНА не понимала, что происходит. Понимала ОНА только одно, что начинает любить его. 
Нет, нет я знаю для многих они банальны, но ведь не зря говорят, что все гениальное просто! Просто как шум водопада, порыв ветра, шелест осенней листвы под ногами, городской гам и многое другое. Без этого ведь мы не можем представить своей жизни, потому что в этом и есть наша жизнь. И слеп тот, кто это гонит от себя, и счастлив тот, кто умеет наслаждаться этим. 
он не спал много ночей многие годы. Мастер был одержим. Одержим идеей, которая питала, растила, живила, поднимала мастера. Идея спала с ним, просыпалась, жила, росла, витала в воздухе, но никак не давалась мастеру в руки. Мастер мечтал создать совершенный сосуд. Сосуд необыкновенный, красивый, изысканный, чтобы люди, посмотрев на этот сосуд, не могли оторвать взора, и говорили: «Да, этот сосуд создал настоящий мастер своего дела, великий творец.» В нём он хотел использовать всю мягкость и податливость глины, придать ему особую красоту, выразительность, изящество линий, он мечтал достичь абсолютного совершенства, объёмности, весомости, воздушности, плотности, он жаждал достичь равновесия и создать такой сосуд, который пережил бы его и остался людям навеки. Он лепил сосуд за сосудом, уничтожал их и делал всё новые и новые. В одном, ему казалось, не хватало лёгкости, в другом не хватало нужной пропорции, следующий получился очень хорошим, но мастер чувствовал, что в нём не было нужного ему полета, сосуд был совершенен, искусен, но не устраивал мастера. В нем, было, казалось бы, все, но не было того состояния души, которое мастер непременно хотел в него вложить. 
материал ушел на мужчину?» Но, не желая отказывать в просьбе мужчине, после крепкого раздумья, Бог сотворил женщину, куда затратил: несколько ярких лучей солнца, все чарующие краски зари, задумчивую грусть луны, красоту лебедя, игривость котёнка, грациозность стрекозы, ласковое тепло меха, притягательную силу магнита и всё это слепил вместе.
